Suzuki Jimny и Chevrolet Tahoe

Наконец, выплыли на простор, причалили к ресторанчику, поговорили «за жизнь», вспомнили молодые годы, посетовали на кризис… Разговор медленно, но верно выруливал к теме автомобилей.
– Что, Петров, от непростой жизни на такой малютке ездишь, допек тебя всемирный финансовый абзац? – Васечкин сочувственно кивнул в сторону стоящего под окном Jimny.

– Вот откуда у тебя столько стереотипов?! – начал парировать Петров. – Почему, если человек не на танке – то сразу «кризис»? Размеры – не самое главное, сам уже должен понимать. Есть же еще вопросы удобства, экономичности, практичности… хотя бы парковка та же. Смотри, как мой Джим между машинами поместился. А ты своим танкером пол-улицы уже перекрыл! К тому же, ты не смотри, что Jimny маленький, за него сейчас как за большого просят – больше 600 тысяч рублей. Машина-то уникальна, на ценителей: это ж, считай, последний из племени маленьких, но настоящих, «профессиональных» внедорожников!

– Что, за такие деньги побольше автомобиль найти не мог? Знаешь, Петров, это, может, в делах амурных размер не самое главное, – Васечкин стал серьезным. – А у нас в стране большие внедорожники любят. В том числе и за то, что их на дорогах уважают. Помнишь поговорку: «У кого шире рама – тот и прав»? То-то же! А твой Jimny пусть хоть трижды уникален, но нет в нем, понимаешь, весу, солидности нет!

– Ох, и любишь же ты понты, Васечкин! У моего Jimny другой конек: проворство. Самое ценное в городской тесноте! А где это ты уже кузов покоцать успел? У кого-то рама шире твоей оказалась? – ехидно поинтересовался Петров.
– Не напоминай, – Васечкин сердито отмахнулся. – Это Люська моя, чайница, намедни на парковке с кем-то не разъехалась. Дай, говорит, к маме в деревню съезжу, там дожди прошли, заодно обновлю машину. Обновила, стерва! Веришь, даже обмыть не успел, – в голосе Васечкина зазвучало страдание. – А она приехала и причитает: ой, сам на своем грузовике катайся, у него габариты не чувствуются. Не чувствует она… Не чувствуешь – не садись, на «Оке» катайся! Петров, я понимаю, машина немаленькая, но ведь надо как-то и головой думать, когда за руль садишься. К тому же, глянь, какие на нем зеркалища стоят – это слепым надо быть, чтоб в них ничего не видеть!

– Ну, мне твои проблемы неведомы, дружище, – хлопнул приятеля по плечу Петров. – Габариты у меня – на расстоянии вытянутой руки, чувствуются отменно, зеркала тоже не маленькие. Пролезаю в любую щель, на парковке и для разворота пятачка хватает. Расход ниже, чем у «Жигулей», а налог транспортный – такой же.

– А лошадей сколько? – прищурившись спросил Васечкин.
Немного, 85 сил, и движок сам 1,3 литра. Мне, в принципе, хватает, я ж не такой летун, как ты. Зато экономично во всех смыслах, смекаешь?
– Во-во, только под горку с попутным ветром на таком и ездить, – загоготал Васечкин. – У Карлсона мотор сперли? А у меня под капотом восемь котлов на полведра объемом и 325 голов крупнокопытного скота. Прет, как тепловоз, что пустой, что груженый! До сотни пуляет за 9 секунд, и это при его-то размерах и весе! Любой обгон – семечки, на «тапку» нажал и ушел в горизонт. А твой, поди, до «сотни» только к вечеру разгоняется?

– Нет, побыстрее: за 17,2 секунды, если быть точным, – улыбнулся Петров и, картинно оглядевшись по сторонам, спросил: – А топливозаправщик твой куда потерялся?
– Какой такой топливозаправщик? – нахмурился Васечкин.  
– Ну, ты ж сам сказал, что он у тебя прет, как тепловоз, – с серьезной миной продолжал Петров. – Жрет, наверняка, столько же. Так что надо с собой цистерну с бензином на подхвате возить, логично? А то на заправке, наверно, бак только к вечеру под пробку наливается?
Петров и хитро подмигнул приятелю.

– Зря вы язвите, батенька, – обиделся Васечкин. - Да, врать не буду, кушает мой мастодонт изрядно, в городе – хорошо за 20 литров. Но, сам понимаешь, за все радости в жизни надо платить. Так что я не жалуюсь – знал, на что шел. А то, что в самый кризис такую машину взял, так это не оттого, что мне денег девать некуда и я ими камин со скуки топлю. Просто в кризис на эти машины такие скидки дают! Я ж большие машины люблю, сам знаешь, а тут такая цена – грех было момент проворонить.

– Кризис этот не вечен, рано или поздно кончится, а ты уже на серьезной машине катаешься, взятой по выгодной цене. Куда ты, Петров, смотрел – непонятно, – разочарованно развел руками Васечкин.

– Я не на размеры смотрел, я в корень смотрел! – отбивался Петров.
Спор затягивался. Приятели пытались убедить друг друга, приводили доводы, строили логические умозаключения, вспомнили философию и теории Фрейда о размерах и способах их компенсации…

– Ладно, хватит! – Васечкин не выдержал и хлопнул ладонью по столу. – Давай так: меняемся машинами на выходные. Вот ты куда собирался? За город на великах покататься? Отлично! А я с мужиками на рыбалку махну. Вот и посмотрим. Может, я чего нового пойму. И у тебя, глядишь, просветление наступит.

Сказано – сделано. Уже к вечеру Васечкин, кряхтя и вспоминая по матушке всю низкорослую японскую нацию, угнездился в Jimny, осмотрелся в салоне, скептически хмыкнул и лихо укатил прочь.

Петров, слегка ошалев от размеров внезапно доставшейся ему громадины, несколько раз прошелся вокруг Tahoe, потянул за ручку двери и от неожиданности отпрянул, когда из-под порога к его ногам услужливо выплыла широкая подножка.

– Зажрались, буржуи, – тихо буркнул себе под нос Петров, забираясь в салон…

Незаметно промчались выходные, и настало время решающего рандеву на том же месте. Петров задумчиво бродил вокруг «Тахо», глаза его блестели. Подкативший Васечкин улыбался еще шире, чем при первой их встрече, и был явно в прекрасном настроении.

– Ну, Петров, ну, потешил, спасибо, – весело загудел Васечкин, вылезая из Jimny. – Маленькая у тебя машина, но веселая – сил нет! Мы на ней вчетвером махнули на рыбалку. Давно так не веселились. Правда, удочки у нас в салон не влезли…

– Погоди, как не влезли?! – опешил Петров.
– Как-как? Молча! В салон не лезут, на багажник их приматывать муторно нам стало как-то. Да ты не волнуйся, все в ажуре, мы другие «снасти» с собой взяли: те, что в стеклотаре. Целый ящик. И «наживки», чтоб «снасти» закусывать, – Васечкин с хитрым видом заговорщицки щелкнул себя по горлу.

– Но! – Васечкин поучительно поднял указательный палец. – Как я уже тебе сказал, маленькая у тебя машина, Петров. Явно на двоих! Мужики вдвоем назад сели, спинки сидений откинули и кончился твой багажничек, только «наживка» и поместилась!  Хоть за спинки откидные спасибо. Ящик пришлось на заднее сиденье между мужиками ставить, но они не растерялись и давай прям в дороге «рыбачить». Я у них спрашиваю: не тесно вам там, лоси?

– А они ржут: в тесноте коллектив, говорят, становится сплоченней! А сами бутылками гремят и подкалывают меня еще: а машина, мол, у тебя в полночь не превращается в тыкву? Смешно им, чертям, а я, пока по трассе ехали, как кочегар работал.

– Петров, вот как ты на ней катаешься? Она даже пустая толком не едет! Ни обогнать, ни разогнаться. Кондей врубил – и мотор вообще уснул. Газель по встречке пролетела – и сдула тебя с полосы, а ты потом отлавливаешься. На волнах козлит, на стыках гремит, в колее гуляет – короче, не соскучишься. Не-е-е… не трассовый у тебя автомобиль, совсем не трассовый… А вот на бездорожье – уважаю!

– Я как в поля съехал, вылез и под днище заглянул –  серьезно там все, хоть и маленькое на вид. Рама настоящая, пониженная в раздатке, мосты балочные, а сами рычаги мостов мощнее, чем у меня на Tahoe, стыдно признаться! Я теперь понимаю, за что ты так его любишь. Бездорожье – его стихия.

– Коротенький, свесов почти нет, везде, стервец, едет. Один раз вроде сели, так мужики вылезли и чуть не на руках его вынесли. Он же не весит ничего! А уж пронырлив!

– Мы на нем прямо по лесу между деревьев катались – везде пролезли. Только не хватает ему мотора, Петров, хоть тресни! Даже на пониженной часто не хватает. Сюда бы дизель потяговитей…

– Тебе тоже дизель не помешает – для экономии. А то после тебя расходомер такое показывает!

– Ну, а у тебя, мистер эконом, какой расход вышел? – едко поинтересовался Васечкин, глянул на экранчик бортового компьютера и опешил. – 21 литр?! Петров, ты что, вокруг дома на нем в полпедали катался?!

– Почему? Я хорошо поездил! Да еще с фарами, кондеем и музыкой. И довольно динамично. Кстати, это расход по городу. Не веришь? А все от того, Васечкин, что в твоем понимании у педали газа есть только одно положение: в пол! Я тебе секрет открою. Если ты хоть иногда газ полностью отпускать будешь, когда накатом с горки, к примеру, катишься, то случится чудо и эти цифры, – Петров ткнул пальцем в строчку с расходом топлива, – начнут уменьшаться!
– Ладно, грамотей, учту, – проворчал уязвленный Васечкин. – Ты лучше конкретику давай, мысли умные про машину!

– Врать не буду, впечатлился я изрядно, – мечтательно улыбнулся Петров. – Теперь понял, почему ты этим линкорам такие дифирамбы поешь. В нем правда как на корабле плывешь: мягко, тихо, солидно, того и гляди, из-за заднего сиденья стюард с подносом вылезет. А по чувству защищенности – вообще как в сейфе! Как-то себя уверенней сразу ощущаешь на дороге. Веришь ли, я под конец уже так обнаглел, что при перестроениях поворотники забывал включать. И ведь пропускают!

– Говорю ж тебе, уважают у нас такие машины, – гордо подхватил Васечкин.
Скорее, боятся, – возразил Петров. – Уж больно они здоровые! Такой раздавит и не заметит. Зато вместительность, конечно… Мы с женой два велика один на один прямо в салон положили, на третий ряд сидений, только спинки сложили. В наш Jimny даже один толком не помещается, приходится на крышу их крепить, а тут… в общем, потеряться в салоне можно вместе со всем скарбом.

– Вот и бери себе такой! – одобрительно подхватил Васечкин. – Ты же сам говорил, что семейство увеличивать собрался. А тут у тебя вся семья поместится, со всеми сумками-клунками-пеленками-распашонками, и еще место останется для тещи… – Васечкин кивнул в сторону кормы «Тахо», – на галерке!
– Нет, Васечкин, не возьму, – подумав, ответил Петров. – Он, конечно, большой и красивый, и дури в нем столько, что иногда страшно. Только в городе-то это все зачем? Какая разница в пробке, сколько у тебя цилиндров – 8 или 4, пять метров длины или три? А расход? Тебе ж, с твоей манерой кататься, на сотню в городе надо больше полубака от моей машины! И ради чего? Я уж молчу про то, где такой корабль в наших тесных дворах и переулках пристроить. Ему ведь не даже парковка нужна, а причал размером с три моих Jimny!

– Мелко ты мыслишь, Петров, – загорячился Васечкин. – Я не только по городу катаюсь. Зачем мне в пробке 8 котлов? Пробка не вечна, а когда надо мне будет – у меня что в городе, что на трассе, что в поле под «гашеткой» всегда есть запас, а он, сам знаешь, карман не тянет. И салону большому тело радуется! А то, что бензин дорог, с парковками в городе беда – так что ж, из-за этого теперь всем на малолитражки пересаживаться? Нет, Петров, не согласен я. Это как из хибары коммунальной во дворец переехать. Дорог дворец, деньги на содержание пылесосом сосет, а вот все равно назад в коммуналку не тянет, пусть и дешевле она.

– Ну что ж, дверные петли кому скрипят, а кому и поют, – примирительно ответил Петров, усаживаясь в Suzuki. – Остаемся, так сказать, при своих конях и мнениях. Меня Jimny пока устраивает: везет, куда скажут и лишнего не просит. Для города хватает, а уж по бездорожью… ты сам убедился в его способностях. Так что мир тебе и твоему кораблю, и причаливай осторожней, – махнул Петров рукой приятелю на прощание.

– Тебе тоже удачной дороги, – добродушно улыбнулся в ответ Васечкин. – Смотри, близко к фурам не подъезжай, чтоб ветром не унесло.

Приятели разъехались по домам, но в пути продолжали переваривать последнюю беседу. Петров, поостыв, думал о том, что Васечкин, хоть и любит пыль в глаза пустить и попижонить, кое в чем все-таки прав.

Продавец в салоне, похоже, не зря называл Jimny «внедорожником для эгоистов». Для двоих он в самый раз, но если случится прибавление рода, Jimny может стать уже тесноватым и не слишком удобным для семьи с ребенком. Похоже, и правда придется искать что-то побольше. Но уж больно Петрову не хотелось расставаться с полюбившимся автомобилем…
«Эх, Петров, Петров, как был ботаником – так и остался, – Васечкин, вальяжно развалившись в кресле, прокручивал в голове последнюю беседу. – Умный малый, а все в какие-то бирюльки играется. Хватает ему этой коробочки, видишь ли. Ладно, вот заматереет, семья вырастет – поймет, где хватает, а где нет. А Jimny этот у него и правда забавный. Махонький такой, а крепышок. Может, Люське моей купить? Пускай к теще в деревню катается – как раз ей под те дороги! И по поводу габаритов ныть не будет, и мой Tahoe целее!».
Увлеченный этой неожиданной мыслью, Васечкин аж заерзал в кресле. Дорога пошла под уклон, Tahoe бодро побежал на спуск, Васечкин вдруг улыбнулся, словно что-то вспомнил, и убрал ногу с педали газа…